К 100-летию В.В.Седова ( 1924 —2004) , археолога-слависта, профессора, член-корреспондента РАН (1997), действительного члена РАН (2003) и академика АН Латвии (1994).
Любимый Изборск. Конечно, его древняя история, былинная красота это то, что всегда притягивает. Но Изборск это еще и место замечательных встреч. Сколько интересных, легендарных, ярких и неповторимых людей я здесь встретила, имена которых неразрывны с Изборском. Среди них Валентин Васильевич Седов. Впервые я увидела Валентина Васильевича, когда с мамой приехала в Изборск, у нее, директора Псковского музея было много общих дел, связанных с археологическими раскопками, которыми руководил здесь Седов. Невысокого роста, с тихим голосом, деликатными манерами, очевидной скромностью. Таким было первое мое впечатление, которое не поменялось за те долгие годы работы В.В. в Изборске и которое только утвердилось маминым отношением к этому человеку. Значительно позже я узнала о том, что Валентин Васильевич воевал во время Великой Отечественной войны в Сталинграде, затем участвовал в войне с Японией, награжден многими боевыми наградами, в том числе орденом Красной звезды. В нашей семье было много людей переживших блокаду в Ленинграде, воевавших, совершавших героические поступки, награжденных высокими военными наградами, но рассказывающих об этом крайне редко, а если и вспоминали о пережитом, то с особой скромностью. К такому типу героев относился и Седов, как и в его поведении не было никакого академического пафоса. Он, сын рабочих текстильной фабрики, отличался истинной интеллигентностью ,которую не сыграешь. Жена Валентина Васильевича – дочь поэта Владимира Луговского , стихотворение которого вспоминается мне ,когда я думаю о Седове.
Краски
У каждого есть заповедный дом,
Для памяти милый и важный,
А я обхожу с огромным трудом
Магазин писчебумажный.
Совсем незаметный и скучный такой,
Он рай пресс-папье и открыток.
Пройду — и нальется забавной тоской
Душа, на минуту открытая.
А если останусь глазеть у стекла
В какой-то забытой обиде я, —
Вдруг вспомню безмерное море тепла:
Гимназию. Двойки. Овидия.
Все детство с его золотой кутерьмой,
И мир, побежденный Жюль Верном,
И этот кумир зачарованный мой —
Набор акварели скверной.
И смелую честность — глаза в глаза,
И первых сомнений даты,
И темную жажду в рисунке сказать
О птицах, деревьях, солдатах.
Солдаты? Да. Ветер. Варшава. Стоход.
Октябрь и балтийские воды,
И до сих пор длящийся трудный поход
Сквозь наши суровые годы.
Я честность и смелость по капле коплю,
Чтоб сделаться глубже и строже.
И я не рисую. Но краски куплю.
Куплю. Может быть… поможет.
